Родился он в 1925 году в деревне Обжи Хомутовского района Курской области. Отца еще до войны призвали в армию, а мать вскоре эвакуировалась. Коля с друзьями остался. Из деревни он никуда уезжать не хотел.
- Да, я остался, - говорит он. - Куда ехать? Где нас кто ждет? События, как вы знаете, развивались очень быстро. Первая мысль у нас была: попроситься в одну из наших частей. Но нас не взяли, им не до нас было. Мы даже хотели свой отряд создать. Словом, пока думали и решали, пришли немцы и тут же заговорили, что нас могут забрать и увезти в Германию. Мы решили бежать к партизанам, о которых в деревне уже знали. Они находились в лесу, в 8-9 километрах... Но это надо было сделать так, чтобы никто не знал и не видел, потому что уже был приказ немецкого командования: партизан и связанных с ними вылавливать и расстреливать. Убегали рано утром. В лес вошли еще затемно, и нас сразу остановил часовой: «Стой! Вы кто такие?» Мы сказали, что из деревни идем, чтобы найти партизан.
«А зачем они вам?» - «Хотим, чтобы нас к себе взяли». - «Вы что ж, хотите воевать?» Говорим: «да». «Тогда идите к командиру». И он указал направление. Мы прошли несколько метров и увидели лагерные шалаши и группы мужчин. Заметив нас, они повернулись в нашу сторону. Мы подошли и сказали, что нам нужен командир. Один из стоявших, мужчина в полувоенной форме, сказал:
 Я командир... А вы кто такие и откуда?
Мы сказали.
Он нас окинул взглядом и строго спросил:
- А где ваше оружие?
- У нас его нет...
- У нас для вас его тоже нет. Мы принимаем только с оружием. Достанете – приходите...
И тут мы вспомнили о брошенных в деревне нашими войсками и немцами машинах и о бое, который несколько дней шел перед лесом. В деревню возвращались по одному и как можно незаметней. И сразу начали искать. За следующую ночь мы его набрали столько, что еле унесли. Это были и автоматы, и винтовки, и гранаты. Командир, как только увидел, широко улыбнулся:
- Вот это другое дело...
 Так мы остались в Хомутовском партизанском отряде, а на второй или третий день нас взяли на выполнение боевой задачи: взрыв моста... И так почти каждый день: разведка, взрывы, обстрел немецких колонн... действовали, как правило, ночью или на рассвете.
 - А как в армию попали? - спросил я.
- Очень просто. Когда Красная Армия освободила наш район и Брянские леса, несколько человек, в том числе и я, изъявили желание продолжить службу в регулярных частях. Я попал в 685-й стрелковый полк 193-й стрелковой дивизии. А первым моим командиром батальона был капитан Николай Федорович Костров. Меня поставили на все виды довольствия, выдали форму и вручили винтовку.
…Мы стояли тогда в обороне под Севском, а потом пошли в наступление на Новгород-Северский. К тому времени я подучился на снайпера и под Севском открыл свой боевой счет. Вообще, снайпер должен действовать с напарником. А я вылез как-то один, залег в окопчик и наблюдаю. Смотрю – идет немецкий офицер с девушкой. Я выстрелил, офицер сразу же упал, а девушка закричала. Немцы открыли огонь. Отлежавшись в окопчике, я вернулся к своим и доложил начальнику, что убил офицера. А он мне: «Я тебе не верю». Мне обидно стало, первый раз и не поверили, надо было с напарником идти! На другой день, рано утром, вижу – метрах в пятистах немец копает окоп и выбрасывает землю. Я подозвал командира, который не записал мне офицера: «Скорее, скорей!». «Что скорей?». «Смотрите! Сейчас вылезет немец, будет землю разбрасывать». «Давай, давай стреляй быстрее!». И в бинокль наблюдает. Я прицелился, выстрелил, немец упал. «О, – говорит командир, – ты молодец, меткий стрелок, пожалуй, вчерашнего офицера я тебе тоже запишу».
Взяли Новгород-Северск и пошли дальше. Дошли до реки Сож.
…На Соже шла подготовка к наступлению. Артиллерийская дуэль не прекращалась ни днём, ни ночью. В небе то и дело появлялись самолёты. Только наши уйдут, немецкие приходят. Перед нашим батальоном на реке был небольшой островок, на котором находились наши наблюдатели. С ними поддерживалась телефонная связь. При очередном налёте провод был перебит, связь прекратилась. Комбат мне:
- Коля, надо восстановить связь!
Я вскочил, а он:
- Не поднимайся... Заметят - сразу снимут...
Я взял длинный шест, прошёл в первую траншею, стараясь быть как можно незаметней, выполз и направился в сторону острова. Над головой просвистело несколько пуль. Заметили. Ещё чуть прополз, потом надел на конец шеста каску и приподнял над травой. И вдруг - щёлк. Я опустил, посмотрел - сквозное отверстие. Чуть подождал, переполз в сторонку и направился дальше. Нашёл порыв, соединил провод - и обратно. Теперь было проще: скатился в небольшую низинку и скрылся от наблюдения.
Через два дня наши части перешли в наступление. Противник сопротивлялся, но уже через час оборона его была прорвана, и мы быстро стали продвигаться к Днепру. Мы остановились в небольшом лесу. И тут заговорили, что приехал командующий фронтом генерал Рокоссовский. Комбату приказали построить батальон. Мы встали, ждем. Смотрим, действительно он идёт вместе с командующим армией. Командир батальона доложил, пожал руку, прошёл вдоль строя и говорит:
- Товарищи, перед нами Днепр. Мы должны его форсировать, и чем быстрее, тем лучше, пока враг не закрепился и не создал оборону, которую потом придётся прорывать и нести большие потери. Есть желающие пойти первыми?
Я вызвался первым. Комбат с Рокоссовским подошли ко мне.
- Ну что ж, товарищ Сечкин... На вас будет смотреть не только ваш батальон, а вся армия. От вашего успеха будет зависеть успех всей операции. Задача очень ответственная, и не скрою - связана с большим риском для жизни. Но её надо выполнить. Вы готовы это сделать?
- Готов, товарищ генерал !
Потом пожал мне руку и, пожелав успеха, ушёл. Я подобрал ребят, и мы стали готовиться.
Утром, чуть забрезжил рассвет, подтащили и спустили на воду лодку. Батальон тоже уже весь был в готовности... Только мы отплыли от берега, артиллерия открыла огонь по противнику, мы со всех сил налегали на вёсла: хотелось как можно быстрее пересечь реку и причалить к тому берегу. Немцы, заметив нас, открыли ураганный огонь изо всех видов оружия. Вода, казалось, кипела, обдавая нас брызгами. А берега всё не было!   А когда до него оставалось всего несколько метров, пулемётная очередь прошила нашу лодку, и она стала тонуть. Подняв автоматы над головой, устремились к берегу. Как только выскочили, стали забрасывать траншею гранатами и стрелять из автоматов. Вскочили в траншею, расстреляли всех, кто там был, затем схватили с первых убитых шинели, надели на себя и побежали дальше, бросая гранаты и ведя огонь. Думаю, что наши такие нахальные действия для немцев были в определённой степени неожиданностью.
Потом, как и было приказано, мы выскочили из траншеи и побежали в сторону высотки: её захват был очень важен!   Здесь были убиты два моих товарища, а я серьёзно ранен. Говорили, что за нами с наблюдательного пункта полка всё время следил сам Рокоссовский. Своё обещание он сдержал: представил меня к званию Героя Советского Союза, а "Золотую Звезду" и орден Ленина мне вручал в Кремле Михаил Иванович Калинин.

Примечание. В воспоминаниях Н.И.Сечкина, размещенных на этих сайтах, присутствуют некоторые несоответствия, вероятно, связанные с неточностью  записи. Например, С.А.Ковпак не командовал Хомутовским партизанским отрядом. Дать свое согласие на переход  Героя в регулярную армию он также не мог, так как в марте 1943 года С.А.Ковпак со своим соединением, вышедшим в рейд из Брянских лесов 25 октября 1942 года,  находился северо-западнее Киева, на реке Тетерев. Поэтому абзацы, связанные с С.А.Ковпаком, здесь выпущены.